Verbarium

.
Борис Лунин пишет: "Темная, страшная душа у Гоголя. А Белинский с огарочком пошел шарить. И вернулся. И ничего не рассказал". ( Read more... )

.
Уход Толстого из Ясной Поляны это главным образом романический сюжет, никакой религии и философии, и тем более семейной или социальной подоплеки в этом уходе по-настоящему не было. Невозможно представить себе тихое спокойное угасание Толстого дома, в окружении близких, без завершения литературного сюжета жизни, трагического бытийного конца. Невозможно его возвращение из Астапово живым, без пули в животе, к торжествующей, а не к вечно виноватой теперь Софье Андреевне. Это означало бы фальшивую ноту не только в биографии, но и во всем творчестве Толстого. Смерть Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Достоевского, Чехова, вслед за литературным событием их жизни, также оформлена и литературно (у Достоевского настоящий литературный сюжет смерти состоялся задолго до самой смерти, на Семеновском плацу). Все эти повествовательные приемы их жизни имеют отчетливый драматический литературный сюжет и контекст. У Толстого такого окончательного оформления жизненной истории в литературный сюжет могло бы и не быть, и он, чуствуя это, сделал последний трагический бросок к литературной развязке смерти. ( Read more... )

.
Дар без страдания великое бедствие, невозможно разлучить их. Есть гении, поглощающие слова и поглощаемые словами, пожирающие их и пожираемые ими, а есть гении лишь слегка пригубливаемых, дегустируемых слов. Словно боящиеся отравиться ими или делающие вид, что имеют дело только с божественными субстанциями.

Она была из вторых. ( Read more... )

.
Как-то Бунин по поводу Толстого выразился в том духе, что великие люди "сначала великие стяжатели, а потом великие расточители". Спорить тут не с чем, но Бунин, кажется, несколько упростил процесс.

Понятно, что "художник", "творец", сначала "эгоист", "собиратель", "насильник природы", стяжатель и пожинатель всех ее цветов и плодов, затем — отдаватель скопленных и обогащенных сокровищ, жертвователь себя самого и всего отобранного у мира. Он в высшем смысле "коллекционер", обреченный в конце сдать свою коллекцию обратно в музей природы. Он сам экспонат природы. Это взаимодействие эгоизма и самопожертвования, или, точнее, эгоизма-и-самопожертвования, как единого природного процесса, кажется мне единственно плодотворным: лишь из личной пустыни может родиться оазис, из чужих семян собственные, из греха святость.

Но я хочу сказать о другом, в развитие метафоры Бунина. ( Read more... )

.
"Крах Ленкома". Целую телепередачу этой катастрофе посвятили (см. ютуб).

Вы еще скажите: "Крах пивного ларька". ( Read more... )

.
(Рождественские каникулы - повторяю свой давешний пост в ru_nabokov)

Я не верю в музицирующих палачей. То есть, ноты они знать могут, это для палачей скорее обязательно, но чтобы они проникали дальше эпителия самых поверхностных чувств - увольте.

Я не верю в немузыкальность Набокова. Скорее, он принес в жертву один слух другому, и не где-нибудь, а внутри своего поэтического слуха, сделав их одним целым - поэтому звучание его слов так неотразимо.

Набоков всегда будет вызывать споры, потому что он не внутри вкуса, как например Бабель или Олеша, а над вкусом, как Гоголь, как Толстой. Он внеположен вкусу, пребывает между вкусом и его отсутствием - вот почему спор о нем не прекратится, пока есть слово.

Без слуха никакое мышление, тем более художественное, невозможно. Внутренний, поэтический слух связан с нравственным сознанием. Это последнее, во взаимодействии с первым, порождает внутреннее мышление, жизнь сердца. Это непререкаемый закон. Все остальное - комбинации букв, сочетания полостей. Поэтому гений и зло несовместны. Тот, кто оспаривает это, не понимает и темной поэзии зла.

Нравственное сознание без поэтического слуха ущербно, а часто невозможно. Поэтический слух вне нравственного сознания невозможен в принципе. Они имманентны друг другу. Вот почему все великие моральные проповеди - Упанишады, Законы Ману, Сутты Будды, откровения Чжуаньцзы, диалоги Платона, ветхозаветные и новозаветные притчи, это одновременно и литературные памятники.

Удивительно, что полоухие критики все еще что-то там анализируют, изводят иссякший алфавит. Уже одной случайно залетевшей в ухо фонемы бывает достаточно для вынесения приговора.

Даже в подлейшей пародии нельзя себе представить, чтобы герой Набокова назывался как-нибудь походя, например, Егор Самоходов, Захар Прилепин. Это что-то салонно-посконное, люмпен-филологическое. Это почти что нецензурно выругаться, сказав: Елтышевы. Весь искусственный строй несущих конструкций сразу поднимается за этими уголовными звуками.

Летом говорили - это новый Борхес, Набоков. Умора. Декабрем это звучит так же мучительно, как "летнее солнцестояние".

.
Шизофрения является постоянным рабочим состоянием писателя. Он живет в противоречивой среде чужих борющихся эмоций, мыслей и состояний, которые он даже не пытается примирить. Больше того, он сознательно разжигает эти противоречия и соприсутствует им всем разумом. Выделяющаяся энергия этих чужих противоречий питает его собственную творческую энергию. При этом, сердце его остается нравственно свободным. Вот почему созвездие Близнецов остается главным созвездием художников и поэтов. В нем сердце и разум не противопоставлены друг другу, а смотрятся в себя как два бездонных зеркала и поглощаются собой. Сомнение - также необходимый инструмент художника, с помощью которого организуется полифоническое пространство диалога. Акустическая, смысловая, цветовая перекличка даже внутри одного художественного периода или абзаца возможна лишь в многоголосии сомнения. Живой ритм этого сомнения задает вера.

И вместе с тем на последней глубине художник всегда остается цельным и несомневающимся. Необходимый фундамент для разрешения всех моральных конфликтов внутри его искусства ему дает религия, религиозное моральное сознание, стоящее над художественным конфликтом и управляющее им. Вот почему большой художник всегда морален и религиозен: этим он контролирует внутри себя все расширяющуюся вселенную воображения, нарастающее напряжение разнонаправленных энергий, хаотическое расщепление своего искусства. Этим он спасает себя. В действительности все конфликты и состояния героев романа или картины соподчинены не художественному замыслу, а Богу художника, который управляет всем поверх искусства. Без этого Бога весь замысел начинает рушиться, а произведение становится плоским. Весь расфокусированный поток творческих состояний художника кристаллизуется в искусство только под действием его морального сознания, под давлением Безусловного.

Шизофрения советской и вообще всякой безрелигиозной литературы и искусства одномерна, она распознается мгновенно и без малейших усилий: все их герои и образы ходульны, стеснены в каждом движении и метафизически косноязычны. Они не трансцендируют себя из холста или книги, а погибают в них не родившись. Из каких-то цинических или других соображений они лишены своими авторами настоящей ценностной иерархии и управляются не из единого морального центра художника, а из его низшего "эго", пытаются установить иерархию внутри себя, автономно, в анонимном художественном поле, тогда как сам Бог нравственного сознания лишен ими художественных полномочий. В этом разреженном пространстве художественной неправды, где все происходящее существует автономно, то есть, отдельно от Бога, мгновенно наступает асфиксия героев и читателя (зрителя). Именно здесь художник убивает Бога.

В искусстве и мышлении (как процессе творчества) не может быть никакой сознательной лжи, потому что одномоментно в них может присутствовать только одно, высшее, "Я", которое одновременно является и Богом художника. Присутствие любого "второго" "я" порождает конфликт иллюзорной онтологической двойственности, который на этическом уровне распознается как моральный конфликт единого сознания, а на творческом - как художественная неправда. Этот конфликт между низшим и высшим "я" художника и есть подлинная шизофрения. Она бездарна.

.
Даю свой перевод всей содержательной части сутты № 2 Сорок второй Самьютты Самьютта Никаи. Это легкая, подвижная сутта, каких множество в этом разделе Сутта-Питаки. В ней говорится об актерах, распространяющих вожделение, ненависть и заблуждение — как свои собственные, так и своего искусства — на одурманенного зрителя и слушателя. Здесь необходимо подчеркнуть, что вожделение (всякая сильная страсть, желание, стремление), ненависть и заблуждение (иллюзия) составляют в онтологии и психологии буддизма самый фундамент неведения существ (не только человека, но и богов, духов, привидений и, по-видимому, животных) и основу их перерождений. Это так называемые три неблаготворные корня (акусала-мула), которые являются причиной страдания существ, их бесконечного перерождения в сансаре. Будда часто говорит в суттах, что освобождение от них и есть нирвана. В конце сутты директор театра, убежденный Учителем, принимает Тиратану (Три Сокровища или Драгоценности буддизма) — прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе (Общине монахов), получает посвящение и вскоре становится арахантом, достигает освобождения.

Еще один важный момент. В сутте говорится о неправильном взгляде, который приводит человека к дурному перерождению. Речь идет не только о конкретном неправильном взгляде на театр и актерство, а о неправильном мировоззрении вообще, на существование в целом. Правильный взгляд или понимание составлеет первую ступень Благородного Восьмеричного Пути, без которого немыслимо продвижение на этом Пути. В первой сутте Дигха Никаи (Собрание пространных сутт) Будда дает 62 различных неправильных взгляда, охватывающие различные философские и этические вопросы, касающиеся Бога, универсума, психологии, практики, Пути и т.п. Существа с неправилиными взглядами могут иметь только два типа перерождения: в аду или области животных. Неправильное понимание причина всех злых действий существ, мыслью, словом и телом. Без правильного взгляда невозможно преодоление кармы и развитие положительных начал. Именно поэтому приобретению правильного взгляда на вещи в Дхамме Будды уделяется такое большое место.

Разумеется, проблематика сутты шире, чем может показаться на первый взгляд, и касается не только театральных и других актеров, но всякого участника массового представления, "творца" любого искусства, литературы, СМИ и, конечно, политики. И вопрос, конечно, здесь не просто о том внешнем сознательном эмоциональном и интеллектуальном обмане, именуемом искусством, литературой или политикой, которые они распространяют в обществе, но, как мне кажется, прежде всего — в имманентном зле личности, в том театре собственного сознания, в котором мы сами и драматурги, и режиссеры, и актеры, и зрители, как днем, так и ночью, как в искусстве, так и в повседневности, и одурманиваем себя и других разыгрыванием различных внутренних ролей. Этот внутренний театр, ложь собственных эмоций и мыслей, всего сознательного и бессознательного аппарата психики, — преступление против себя, и преступление едва ли не большее, чем направленное вовне. Весь хаос нашего сознания и есть содержание наших сыгранных и несыгранных ролей под управлением единственного режиссера — нашего иллюзорного "я". "Ад Смеха", упоминаемый в сутте, в который попадают артисты, развлекающие зрителя, это, как полагает древний комментатор, не какой-то отдельный ад, а часть огромного ада Авичи, и в этой части есть, оказывается место для неумолчного смеха. Как говорит комментатор, там актеры поют и пляшут в своих театральных масках и не переставая хохочут, по-видимому, над собой, поскольку зрителей там кроме них самих — нет. Бывшие развлекатели других наконец от души посмеются над собой самими.


Однажды Благословенный жил в Раджагахе в Бамбуковой роще, в Беличьем заповеднике. Тогда Талапута, глава труппы актеров, пришел к Благословенному, засвидетельствовал ему почтение, сел в стороне и сказал:
"Достопочтенный господин, я слышал, что среди актеров древности, в роду наших учителей, так говорилось [о нашем искусстве]: ’Если артист театра или цирка развлекает и забавляет людей истиной и ложью, тогда с разрушением тела, после смерти, он перерождается [на небесах] в обществе [счастливых] смеющихся девов (богов)’. Что Благословенный говорит об этом?"

[Благословенный сказал:]

"Довольно, Талапута, оставим это! Не спрашивай меня об этом!"

Второй и третий раз Талапута, глава труппы актеров, сказал Благословенному:

"Достопочтенный господин, я слышал, что среди актеров древности, в роду наших учителей, так говорилось [о нашем искусстве]: ’Если артист театра или цирка развлекает и забавляет людей истиной и ложью, тогда с разрушением тела, после смерти, он перерождается [на небесах] в обществе [счастливых] смеющихся девов’. Что Благословенный говорит об этом?"

[Благословенный сказал:]

"Поистине, Талапута, ты не постигаешь меня, я не достигаю твоего разума, когда говорю: "Довольно, Талапута, оставим это! Не спрашивай меня об этом!"

Но все же я отвечу тебе. В театре или цирке, [среди обыкновенных зрителей, то есть,] среди существ, которые еще не свободны от вожделения, которые связаны узами вожделения, актер развлекает их [различными] возбуждающими средствами, [истиной и ложью], которые еще больше разжигают в них вожделение.

В театре или цирке, [среди обыкновенных зрителей, то есть,] среди существ, которые еще не свободны от ненависти, которые связаны узами ненависти, актер развлекает их [различными] возбуждающими средствами, [истиной и ложью], которые еще больше разжигают в них ненависть.

В театре или цирке, [среди обыкновенных зрителей, то есть,] среди существ, которые еще не свободны от заблуждения, которые связаны узами заблуждения, актер развлекает их [различными] возбуждающими средствами, [истиной и ложью], которые еще больше разжигают в них заблуждение.

Так, будучи одурманенным и легкомысленным сам, актер [передает зрителю свое безумие и легкомыслие и] с разрушением тела, после смерти, он перерождается [не в небесах, среди счастливых смеющихся девов, а] в Аду Смеха [и мучается там смехом].

Но если он придерживался такого взгляда, как этот: ’Если артист театра или цирка развлекает и забавляет людей истиной и ложью, тогда с разрушением тела, после смерти, он перерождается [на небесах] в обществе [счастливых] смеющихся девов’, — это неправильный взгляд с его стороны. А для человека с неправильным взглядом существует только одно из двух предназначений [в перерождении]: или ад, или мир животных, — так я говорю".

Когда это было сказано, Талапута, глава труппы актеров, вскрикнул и разразился обильными слезами.
[Благословенный сказал:] "Поистине, Талапута, ты не постиг меня, я не достиг твоего разума, когда говорил: ’Довольно, Талапута, оставим это! Не спрашивай меня об этом!’ [Но ты сам настаивал на этом]".

[Талапута сказал:]

"Я не плачу, достопочтенный господин, из-за того, что Благословенный сказал мне, но из-за того, что в течение долгого времени я был обманываем и вводим в заблуждение теми актерами древности, в роду наших учителей, которые говорили так [о нашем искусстве]: ’Если артист театра или цирка развлекает и забавляет людей истиной и ложью, тогда с разрушением тела, после смерти, он перерождается [на небесах] в обществе [счастливых] смеющихся девов’". (SN 42:2)

.
Закон всей и всяческой попсы, по которому распознается глум "политики", "литературы", "искусства" и т.п.: последовательное нарастание наглости, тупости и цинизма, вплоть до полного самоуничтожения, после чего они вновь мимикрируют и берут на вооружение "человеческие (патриотические) ценности" - и так без конца.

Тинейджерские мечтания "совершить безумство, поехать автостопом по Европпе, радикально изменить причёску, отдаться на подоконнике в подъезде или бассейне" (цитата из эмо-дневника) - это и есть содержание современной политики и культуры. Потрясти основы, совершив безумство с микрофоном и губной помадой на подоконнике.

В качестве откровения ополоумевшего - но очень меркантильного - либидо еще цитата (все на радикальном алом фоне, в багровых тонах) -

____________$$ $$$$$$___$$$$$$$$
__________$$___$$$$­$$ $ $$$$$$$$$$$
_________$____$$$$$­$$$$$$$$ $ $$$$$$
________$___$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$ $ $$
_______$$$_$$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$$$$$
______$$$$$$$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$$$$$$
_ ____$$$$$$$$$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$$$$$$
_ _ __$$$$$$$$$$$$_____­______$$$$$$$$$$$$
_ _ _$$$$$$$$$$________­________$$$$$$$$$$$
_ _$$$$$$$$$_________­___________$$$$$$$$$­$
_$$$$$$$$__________­_____________$$$$$ $$$ $$
$$$$$$$$___________­_______________$$ $ $$$$$$
_$$$$$$$$$_________­_____________ $ $$$$$$$$$$$
__$$$$$$$$$$_______­________ _ __$$$$$$$$$$$$
___$$$$$$$$$$$$$$__­_____ $ $$$$$$$$$$$$$$$
____$$$$$$$$$$$$$$$­$$$$ $ $$$$$$$$$$$$$$$
_____$$$$$$$$$$$$$$­$$$$ $ $$$$$$$$$$$$$$
______$$$$$$$$$$$$$­$$$$$ $ $$$$$$$$$$$$
_______$$$$$$$$$$$$­$$$$$$$ $ $$$$$$$$$
________$$$$$$$$$$$­$$$$$$$$$$ $ $$$$$
_________$$$$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$$ $
___________$$$$$$$$­$$$$$$$$$$$$$
____ _ ________$$$$$_____$­$$$$$$

.
Эк, как совок-то из всех щелей полез: красить или не красить. Мучительный вопрос о том, что лучше, Ленин или Сталин, коллективизация или индустриализация, раскулачивание или расчеловечивание. 17-й или 37-й. Но как выбор-то измельчал. Уже не до мышей, а до рыжих домашних муравьев довыбирались. До детей оттепели. В зубах не жмет?