Восемь уз сексуальности
Dec. 31st, 2010 06:40 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
verbarium.
В Ангуттара Никае, одном из пяти больших разделов Суттапитаки, Будда перечисляет семь уз или оков сексуальности, которые отягощают жизнь верующего. К ним я добавляю восьмые (Перевод мой).
’Здесь, брахман, какой-нибудь самана (отшельник, аскет) или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию (целомудренную жизнь, жизнь в святости) лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами. Однако он соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 145. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины. Однако он шутит, играет, забавляется и развлекается с женщинами. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 146. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами.. Однако он пристально глядит на женщин, всматривается в женщин, смотрит им глаза в глаза. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 147. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза. Однако он вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 148. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины, что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он он вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут. Однако он вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 149. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он он не вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут; что он не вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал. Однако он с вожделением смотрит на домохозяина (мирянина) или на сына домохозяина, обладающего, пятью нитями чувственного удовольствия, наделенного пятью нитями чувственного удовольствия, наслаждающегося пятью нитями чувственного удовольствия. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 150. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он не вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут, что он не вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал; что он не смотрит с вожделением на домохозяина или на сына домохозяина, обладающего, пятью нитями чувственного удовольствия, наделенного пятью нитями чувственного удовольствия, наслаждающегося пятью нитями чувственного удовольствия. Однако он ведет святую жизнь в надежде на будущее наслаждение, стремясь к небесной жизни, думая войти в свиту тех или иных божеств, тех или иных богов. Он думает: "Посредством этого или того ритуала, исполнением этого или того обряда или обета, добродетели, заповеди, аскезы, я стану этим или тем малым или большим божеством, тем или иным богом. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти; от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю". (AN iv, 54-56)
*************************************************************************
Узы вожделения, таким образом, все утончаются, пока не достигают кульминации — в безгрешной святой жизни, которая ведется подвижниками и верующими в надежде на вознаграждение в раю. Перед этим последним падением он просто смотрит на чужое наслаждение - очень непристойное занятие перед самым его входом в рай. Окончательного падения он достигает в своей надежде на небесное наслаждение и в самом раю. Такой подход к религиозной жизни должен стать величайшим переворотом в психологии и этике верующего, возможно, не только буддиста. Если он искренен в своей вере.
К этим шести узам, кроме последних, я бы мог добавить еще, что обычному человеку нравится изображать все это в своих романах, операх, симфониях и картинах, а читателям, зрителям и слушателям — наслаждаться ими. В мире это признается правильным. Но, как видим, не всеми.
На этой праздничной ноте я и заканчиваю 2010 год. Желаю добра и здоровья всем смотревшим эти записки, друзьям, заглядывающим и проходящим мимо. Успехов вам во всех добрых началах и освобождении от всяческих зависимостей, которые осложняют жизнь.
В Ангуттара Никае, одном из пяти больших разделов Суттапитаки, Будда перечисляет семь уз или оков сексуальности, которые отягощают жизнь верующего. К ним я добавляю восьмые (Перевод мой).
’Здесь, брахман, какой-нибудь самана (отшельник, аскет) или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию (целомудренную жизнь, жизнь в святости) лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами. Однако он соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 145. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины. Однако он шутит, играет, забавляется и развлекается с женщинами. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 146. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами.. Однако он пристально глядит на женщин, всматривается в женщин, смотрит им глаза в глаза. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 147. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза. Однако он вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 148. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины, что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он он вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут. Однако он вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 149. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он он не вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут; что он не вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал. Однако он с вожделением смотрит на домохозяина (мирянина) или на сына домохозяина, обладающего, пятью нитями чувственного удовольствия, наделенного пятью нитями чувственного удовольствия, наслаждающегося пятью нитями чувственного удовольствия. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти, от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю.
§ 150. И далее, брахман, какой-нибудь самана или брахман утверждает, что он ведет истинную брахмачарию лишь на том основании, что он не вступает в действительную половую связь с женщинами; что он не соглашается, чтобы его массировали, гладили, купали, растирали и вытирали женщины; что он не шутит, не играет, не забавляется и не развлекается с женщинами; что он пристально не глядит на женщин, не всматривается в женщин, не смотрит им глаза в глаза; что он не вслушивается в близкие и далекие голоса женщин, не прислушивается к их голосам, доносящимся из-за стены или из-за ограды, не слушает, как они смеются, или говорят, или поют, или плачут, что он не вспоминает время, проведенное с женщинами, забавы и игры с женщинами, развлечения с женщинами, разговоры с женщинами, которых он прежде знал; что он не смотрит с вожделением на домохозяина или на сына домохозяина, обладающего, пятью нитями чувственного удовольствия, наделенного пятью нитями чувственного удовольствия, наслаждающегося пятью нитями чувственного удовольствия. Однако он ведет святую жизнь в надежде на будущее наслаждение, стремясь к небесной жизни, думая войти в свиту тех или иных божеств, тех или иных богов. Он думает: "Посредством этого или того ритуала, исполнением этого или того обряда или обета, добродетели, заповеди, аскезы, я стану этим или тем малым или большим божеством, тем или иным богом. Он наслаждается этим, любит это, желает этого и находит удовольствие в этом. И это разрыв добродетели, прерывание добродетели, пятно добродетели и убывание добродетели в том, кто ведет святую жизнь, брахмачарию. Об этом человеке говорят, что он практикует брахмачарию, которая нечиста, что его брахмачария запятнана. Как не свободный от этих оков сексуальности, он не свободен от рождения, старения и смерти; от печали, горя, несчастья, зла, скорби, отчаяния; он не свободен от страдания [новых рождений], так я говорю". (AN iv, 54-56)
*************************************************************************
Узы вожделения, таким образом, все утончаются, пока не достигают кульминации — в безгрешной святой жизни, которая ведется подвижниками и верующими в надежде на вознаграждение в раю. Перед этим последним падением он просто смотрит на чужое наслаждение - очень непристойное занятие перед самым его входом в рай. Окончательного падения он достигает в своей надежде на небесное наслаждение и в самом раю. Такой подход к религиозной жизни должен стать величайшим переворотом в психологии и этике верующего, возможно, не только буддиста. Если он искренен в своей вере.
К этим шести узам, кроме последних, я бы мог добавить еще, что обычному человеку нравится изображать все это в своих романах, операх, симфониях и картинах, а читателям, зрителям и слушателям — наслаждаться ими. В мире это признается правильным. Но, как видим, не всеми.
На этой праздничной ноте я и заканчиваю 2010 год. Желаю добра и здоровья всем смотревшим эти записки, друзьям, заглядывающим и проходящим мимо. Успехов вам во всех добрых началах и освобождении от всяческих зависимостей, которые осложняют жизнь.
