verbarium

.
"Возможность убить себя есть простор, данный людям". (Л. Толстой).

Эх, как бы. Понятно, что Толстой здесь говорит о свободе выбора. Однако уже в самый момент допущения этой возможности выбора человек или животное лишает себя выбора, приговаривает себя к онтологической безальтернативности: либо да, либо нет. А это и есть самая жалкая несвобода — выбирать между противоположностями.

В этом узком коридоре полярностей и идет человек со своей "свободой воли", никогда не бывая свободным. По существу, это и есть единственное зло мира, мнимо подразумевающее в себе "добро" и "зло". Потому что нельзя выбрать между "жить" и "умереть", если нельзя выбирать между "родиться" или "не родиться": первое поглощается вторым без остатка. Потому что свобода это не свобода выбора, а отсутствие необходимости выбора. В такую жалкую ловушку пойманы существа, то раскаляясь то остывая, опустошаясь и переполняясь, дробясь и воссоединяясь.

Прыгнувший с девятого этажа и чудом оставшийся в живых рассказывает о бесконечном сожалении, которое он испытал в момент своего бессмертного полета. Было ли это сожаление неверного выбора? Он думает так. "Все причины, заставившие меня сделать это, показались мне бесконечно ничтожными в сравнении с возможностью жить". Однако, если бы у него было время подумать, он понял бы, что это было страдание выбирающего, а не выбравшего, мука не способного отменить порядок вещей.

Надо понять наконец, что все признавшие над собой этот закон выбора находятся в этом полете, и времени подумать у них нет. Лучше не становиться у черты или – или, за ней всегда пропасть. Пусть Это само выбирает вас, если может.

(Сегодня годовщина смерти Льва Толстого (1910). Хорошо, если ему больше не приходится выбирать.)