Колеблясь над бездной
.
Борис Парамонов: "Набоков пишет в «Других берегах»: колыбель качается над бездной. Бездна в начале и в конце, а вернее — до и после индивидуального бытования. Никакими усилиями не то что разума, но и воображения нельзя представить «я», существующее до рождения; а значит, нет никакой гарантии, что оно обнаружится в послебытийных сферах. Жизнь «я» — слабый свет, окруженный двумя молчаливыми и темными — даже не «пылающими», как у Тютчева, [безднами]".
Все-таки одну жизнь "я", хотя бы в настоящем, Парамонов предполагает, ему хочется ее признать реальной. Без "я" зябко. Иначе чем бы он мог охватить неохватываемость "прошлого" и "будущего" "я", как не твердыней настоящего? ( Read more... )
Борис Парамонов: "Набоков пишет в «Других берегах»: колыбель качается над бездной. Бездна в начале и в конце, а вернее — до и после индивидуального бытования. Никакими усилиями не то что разума, но и воображения нельзя представить «я», существующее до рождения; а значит, нет никакой гарантии, что оно обнаружится в послебытийных сферах. Жизнь «я» — слабый свет, окруженный двумя молчаливыми и темными — даже не «пылающими», как у Тютчева, [безднами]".
Все-таки одну жизнь "я", хотя бы в настоящем, Парамонов предполагает, ему хочется ее признать реальной. Без "я" зябко. Иначе чем бы он мог охватить неохватываемость "прошлого" и "будущего" "я", как не твердыней настоящего? ( Read more... )